мощным, до предела насыщенным силой плетением по внутренней структуре, расшатывая энергетику.

— Это кошмар? Какое-то видение?

После обнаружения причины тревоги и страхов в душе шевельнулась робкая надежда. Чтобы всё закончилось, нужно всего лишь избить до полусмерти пацана, который командует големом, и заставить его отозвать тварь.

Когда решение было найдено, Ваззи даже улыбнулся. Окажись кто рядом, не назвал бы этот безумный оскал улыбкой, но мастеру было плевать. Он вцепился в ручку лампы, и поспешил на выход.

Только вот у самого порога что-то метнулось ему под ноги. Лектор споткнулся и полетел на пол.

Прочные доски проломились, и Ваззи упал куда-то вниз, больно приложившись затылком. А когда пришёл в себя, обнаружил, что не может пошевелиться. И абсолютно ничего не видит.

На запястьях и лодыжках ощущались тугие ремни. Под головой — мягкая подушка.

— Где я? — спросил Ваззи тонким, звонким голосом. — Есть здесь кто-нибудь?

— Сынок! — произнес мамин голос, и женщина взяла его за ладонь. — Как я рада, что ты пришёл в себя!

— Ты… Не может быть! Ты ведь… вместе с папой, тринадцать лет назад, в деревне…

— Снова бредишь. Ничего, скоро придёт доктор и даст тебе таблетки. Они помогут тебе дольше оставаться в ясном сознании.

Происходящее было бредом. Кто-то представляется его матерью, но зачем? И почему Ваззи слышит свой подростковый голос, не огрубевший за десятки лет, без привычной хрипоты? Ответа не было, а в мыслях царил сумбур.

— Мама, почему я тебя не вижу?

— Не видишь, да… — невпопад сказала ему мать. — И не увидишь. Ведь во время очередного приступа ты выколол себе глаза. Это было пять лет назад, Ваззик. Живешь в выдуманных мирах, считаешь себя строителем големов…

Мать всхлипнула, и сердце резануло болью. А в животе медленно ворочался страх.

— Что значит — считаю? Но я ведь и есть…

— Прекрати, пожалуйста, — добрым грустным голосом попросила мать. — Я уже столько слышала об этом, что сама могу о твоих фантазиях рассказывать. Гильдия, несносный мальчишка, темный дом, тревога.

Ваззи попытался собраться с духом, но липкий отвратительный страх кутал, путал мысли.

— Поговори со мной, — попросил он, крепче сжимая ладонь матери. — Расскажи… расскажи, как папа.

Даже если происходящее — бред, пусть он лучше наслаждается этим бредом. Слышит голос матери и держит ее за руку. Делает то, чего не смог сделать, когда мертвецы прорвались в деревеньку Тяжкины овраги, — находится рядом.

А мать рассказывала. Про новую работу отца — водит ватаги сборщиков трав по лесам, возвращается каждый раз невредимым, и людей своих в обиду не дает. Шутка ли — обладатель архетипа Лунного мечника в ранге подмастерья! Небывалая сила для здешней глуши.

— Вот и доктор, — с теплом в голосе проговорила мама, прерывая рассказ.

— Ну-с, молодой человек, жалуйтесь. Хе-хе… Шучу. Ваша мать говорит, что вы снова с нами? Значит, настойка схельдримских трав помогает лучше предыдущих лекарств.

Голос доктора был знакомым.

— Вилатос! — рычит Ваззи. — Я тебя достану, я…

— Малыш, — укоряюще говорит мама, — Я понимаю, что в твоих видениях многое происходит, только не нужно переносить события из них в реальность. Ты уже не раз оскорблял доктора. Может, сегодня обойдемся без этого?

Ваззи не чувствовал стыда, но перечить матери не хотелось. Он безропотно выпил таблетки, ледяные и колючие — они с трудом проскользнули внутрь, и теперь в животе ощущался холод. А еще — перед глазами начали проноситься иные воспоминания, в которых Ваззи видел себя будто со стороны. Жизнь в селе, откуда он так и не уехал. Нарастающие кошмары. Момент, когда от них захотелось избавиться, а под рукой так удачно оказалась мамина спица…

— А теперь — наш стандартный разговор, — скучным голосом сказал доктор. — Я обязан снова рассказать вам, как можно выбраться из сетей видений, куда вы так радостно прыгаете раз за разом.

— Что мне нужно будет сделать?

— Он опять забыл, — шепчет мать.

— Немудрено, — устало отвечает доктор. — Все-таки дело это очень трудное, особенно в его состоянии.

— Напомните, что мне нужно будет сделать.

— Вы готовы меня выслушать, молодой человек? Но не как в прошлый раз, а выслушать и принять мои рекомендации на веру.

— Говорите уже, — бормочет Ваззи. Слепой, скованный, беспомощный. — Думаю, я готов.

— Я понимаю, Ваззи, что тебе трудно, и сочувствую твоим страданиям. Но тебе нужно сделать кое-что очень-очень трудное. Для этого тебе нужна будет вся сила духа. Ни я, ни твоя мать не сможем вытащить тебя из этого кошмара, если ты сам этого не захочешь. Молодой человек… Мне трудно повторять это в энный раз, но вам придётся убить себя в кошмарах.

* * *

Идея натравить на лектора Тенеплета показалась мне забавной. Новые книги, новые знания, а в придачу: весьма курьезное явление — големостроитель с боязней големов.

Вот только я не ожидал, что мастер Ваззи прикончит себя.

Когда я подключился к Тенеплету, то увидел, как бедного голема кошмарит самый настоящий лич, еще не утративший сходства с лектором. Тенеплет не мог спрятаться в тень и ускользнуть — быстрые удары лича выбивали голема из тени.

Я скороговоркой объяснил Ахрилу и Ильзе, что происходит, после чего сразу же выбежал из здания Гильдии, сопровождаемый Пламенный и Железным.

— Ненавижу мертвецов… — выдохнул я на бегу.

А когда-то я зачитывался книгами жанра постапокалипсис. Упивался безысходной экзистенциальной тоской и наоборот — хотел хотя бы на страницах книги увидеть, как цивилизация рушится. Как падает вся непрочная система, выстроенная лысыми обезьянами. Как сидящие на самой верхушке социальной лестницы холёные толстые люди в костюмах стоимостью в шесть моих зарплат, тупо смотрят на сводку новостей и понимают, что их тесная и уютная вершина пирамиды падает к подножию.

Апокалипсис — возможность обнулить свои жизни, причем для всех. Сбросить весь социальный прогресс.

Правда, если ты и раньше был у подножия, скорее всего, снова окажешься на том же самом месте. Но никто же не запрещает помечтать, верно?

Апокалипсис — жанр для тех, кто хотел бы побыть в анархии, где нет ни законов, ни правил. Где можно залезть в магазин сквозь проломленную витрину и вынести десяток ящиков тушёнки без регистрации и СМС. А спустя десять минут — из трофейного ружья прострелить колено оскорбившему тебя мародёру.

В этом мире апокалипсис пошёл немного по-другому. Менее радужно. Может, кто-то и выносил тушенку, грабил артефактные магазины и стрелял по ногам, но самая мякотка прошла мимо меня. Я в этом не участвовал, так как попал в этот мир уже через семь лет после основных событий. Хотя, попади я в тело подростка, который оказался в одном из захваченных нежитью городов, без архетипа и навыков сражений, наверное, просто сдох бы. Тут не то РеалРПГ, где получаешь опыт за убитых мертвецов, тут навыки развиваются иначе. Первый же высокоранговый зомби выбил бы мне мозги. Погибали даже весьма развитые и опытные люди — не на пустом ведь месте появлялись в первые дни личи.

Однако частичками апокалипсиса я мог насладиться в полной мере. Они гуляют по лесам, сидят в некрополисах, ютятся в курганах. Иди и бери, наслаждайся. Только вот не слишком хочется.

Я пока не знаю, что для меня несет появление лича-големостроителя — опасную схватку и проблемы с Гильдией, если они узнают, кто причастен к смерти мастера, или дополнительный бонус в качестве навыков, которые можно выпить. Для начала — разберусь с носителем навыков, а потом уже начну выяснять.

До дома мастера я добрался за рекордные шесть минут.

Лич стоял у Тенеплета, растягивая в усмешке гнилые губы, и раз за разом пытался пробить защиту и подчинить голема. Ветер играл жидкими седыми волосами мертвеца. Судя по отстранённой улыбке, бывшего мастера не волновали ни я, ни Железный с Пламенным. Что ж, сейчас я покажу, как опасно недооценивать меня.

— Фас, — скомандовал я големам.

Железный бросился первым, размахивая мечом, и лич вынужден был отступить в сторону. Тенеплет упал без сил — мана на нуле. Истощенный, но не сломленный. Хотя установленную защиту ему здорово покорежили — будто ножом вскрывали. Еще немного, и пароль личу не понадобился бы.

От ударов Железного лич скользнул в сторону к Пламенному, и атаковал сам — пнул голема в грудь. Пламенный закрылся рукой, но удар оказался столь силен, что голем упал на спину, будто попал под удар тарана. В момент удара раздался скрежет